15 июня 2015 года Великобритания отмечает 800-летний юбилей Великой хартии вольностей - наверное, важнейшего документа британской истории.

 

Хартия взяла под защиту юридические права общества, а также ограничила королевскую власть, постановив, что король подчиняется законам, как все.

Правда, первая хартия вольностей, изданная Генрихом I, на 115 лет старше. Да и сама Magna Carta - отнюдь не образец торжества демократических идей - в ней, в частности, ни словом не упомянут суд присяжных.

Почему же сегодня мы считаем, что именно благодаря Хартии вольностей на свет появились современные свободы и права, парламентская демократия, беспристрастное судебное разбирательство и система предотвращения злоупотребления властью?

Ведущий "Пятого этажа" BBC/русская служба/ Михаил Смотряев беседует с профессором университета Бирмингема Эдрианом Кэмпбеллом. 

 

Mихаил Cмотряев: Хочется поздравить вас как коренного британца с юбилеем "Магна Карты", 800 лет – солидный возраст. С другой стороны, это юбилей для всех стран, построенных по западной демократической модели. В массовом сознании "Магна Карта" заложила основу парламентской демократии, но средний человек не сможет объяснить, как. И будет прав, потому что парламентской демократии и свойственной сегодня нам судебной системы в ней нет. Почему она считается более важной, чем предшествовавшие ей хартии - Генриха I, например?

 

Эдриан Кэмпбелл: С одной стороны, есть миф, который остался в народной памяти, об англосаксонской эпохе, предшествовавшей норманнскому завоеванию. О том, что у них были вольности, отобранные потом норманнским государством. Это связано и с легендой о Робин Гуде. И создалось впечатление, что "Магна Карта" – отправной пункт возвращения этих вольностей. Конечно, все не сразу произошло, но в XVII веке был великий юрист Эдвард Коук, который использовал "Магна Карту" для обоснования уменьшения роли королей и увеличения власти парламента. Большое влияние оказали революция и гражданская война в Англии и на 13 колоний в Америке, которые взяли под его влиянием "Магна Карту" за основу американской конституции. Так она превратилась в ведущий миф западной свободы.

М.С. Если это и миф, то только до определенной степени. В переводе Дмитрия Петрушевского одна из статей говорит, что ни один человек не будет лишен свободы, имущества или объявлен вне закона иначе как по решению равных ему пэров и по закону страны. На этом имеет смысл остановиться поподробнее. Оно уравнивает всех, в том числе и лиц, носящих корону. Это первое положение о презумпции невиновности, хотя и написанное на латыни, как тогда было принято. А это основное положение в западном, и не только, праве. Но опять же, пусть не так четко сформулированные, такие положения встречались и в более ранних документах.

Э.К. Когда я сказал миф, я не имел в виду что-то не существовавшее, а, скорее, источник вдохновения для реформ. Да, 39-я статья очень важна – никто не может быть выше закона, в том числе и король. Раньше король тоже не мог быть выше закона, если бароны были им недовольны, они могли его сместить. А королем Иоанном, которого вынудили подписать эту Хартию, бароны были очень недовольны. Особенно важную роль Хартия сыграла в истории с Карлом I, когда божественное право короля было отвергнуто на ее основе.

М.С. Но и на самом раннем этапе у Хартии были сложности – она не была признана Римом, католической церковью, в первые две недели после подписания едва ли не объявили ее вне закона, но вот сегодня – 800-летний юбилей. А почему так получилось? Таких начинаний было много, но сейчас они известны только историкам.

Э.К. Это связано с тем, что при норманнском правлении все-таки остались какие-то элементы англосаксонского прошлого. А по отношению к норманнскому режиму было какое-то чувство несправедливости, что власть была чужда народу.

М.С. То есть "Магна Карта" – протестный документ?

Э.К. Не совсем, потому что бароны, которые заставили короля его подписать, тоже были норманны, но они ссылались на идеи древней вольности Англии. Поскольку это были уже последующие поколения, потомки норманнских завоевателей, они уже чувствовали себя англичанами, наследниками английских вольностей.

М.С. А почему такой документ появился именно в Англии? Почему не во Франции?

Э.К. Интересно, что в XVII веке идеи абсолютной монархии были более характерны для континентальной Европы, а не Англии. Англия была государством, менее развитым политически. Каждый лорд исторически был сам по себе, отсюда идея, что каждый должен иметь права. А во Франции была идея сильного государства развита. А в Англии государство не ассоциировалось со страной, это просто институт власти.

М.С. Но толчком к появления "Магна Карты" как раз была попытка Иоанна Безземельного закрепить свою власть в определенных пределах. Идею абсолютной монархии развить ему не дали.

Э.К. Парадоксально, но сейчас в Англии правительство возражает против Европейской хартии, именно как бы продолжая традицию английских вольностей. Эта традиция держалась много веков.

М.С. Действительно, на этот документ 800 лет спустя ссылаются в таком тонком вопросе, как участие или неучастие Британии в Европейской конвенции по правам человека, то это, конечно, важный исторический документ.

Э.К. Да, но Эдвард Коук сыграл очень важную роль. Без его деятельности в XVII веке "Магна Карта" потеряла бы свое значение.

М.С. История не имеет сослагательного наклонения, так что говорить об этом сложно. Отдельные мысли, зафиксированные в Великой хартии вольностей, сделались основой не только законодательства, но и западной системы ценностей. Они повлияли и на нашу повседневную жизнь.

Э.К. Ну, там, например, есть статья 17-я о свободе Лондона. Это привилегия города в торговле, которая во многих странах была потеряна.

М.С. Три положения "Магна Карты" действуют сегодня, для 800-летнего документа это неплохо.